Неточные совпадения
Когда Анна вошла в комнату, Долли сидела в
маленькой гостиной
с белоголовым пухлым
мальчиком, уж теперь похожим
на отца, и слушала его урок из французского чтения.
Мальчик читал, вертя в
руке и стараясь оторвать чуть державшуюся пуговицу курточки. Мать несколько раз отнимала
руку, но пухлая ручонка опять бралась за пуговицу. Мать оторвала пуговицу и положила ее в карман.
А в сыне ей мерещился идеал барина, хотя выскочки, из черного тела, от отца бюргера, но все-таки сына русской дворянки, все-таки беленького, прекрасно сложенного
мальчика,
с такими
маленькими руками и ногами,
с чистым лицом,
с ясным, бойким взглядом, такого,
на каких она нагляделась в русском богатом доме, и тоже за границею, конечно, не у немцев.
Маленькая фигурка Николая Парфеновича выразила под конец речи самую полную сановитость. У Мити мелькнуло было вдруг, что вот этот «
мальчик» сейчас возьмет его под
руку, уведет в другой угол и там возобновит
с ним недавний еще разговор их о «девочках». Но мало ли мелькает совсем посторонних и не идущих к делу мыслей иной раз даже у преступника, ведомого
на смертную казнь.
Иман еще не замерз и только по краям имел забереги.
На другом берегу, как раз против того места, где мы стояли, копошились какие-то
маленькие люди. Это оказались удэгейские дети. Немного дальше, в тальниках, виднелась юрта и около нее амбар
на сваях. Дерсу крикнул ребятишкам, чтобы они подали лодку.
Мальчики испуганно посмотрели в нашу сторону и убежали. Вслед за тем из юрты вышел мужчина
с ружьем в
руках. Он перекинулся
с Дерсу несколькими словами и затем переехал в лодке
на нашу сторону.
«Вот оно», — думал я и опускался, скользя
на руках по поручням лестницы. Двери в залу отворяются
с шумом, играет музыка, транспарант
с моим вензелем горит, дворовые
мальчики, одетые турками, подают мне конфекты, потом кукольная комедия или комнатный фейерверк. Кало в поту, суетится, все сам приводит в движение и не
меньше меня в восторге.
Слушателями были:
мальчик лет пятнадцати,
с довольно веселым и неглупым лицом и
с книгой в
руках, молодая девушка лет двадцати, вся в трауре и
с грудным ребенком
на руках, тринадцатилетняя девочка, тоже в трауре, очень смеявшаяся и ужасно разевавшая при этом рот, и, наконец, один чрезвычайно странный слушатель, лежавший
на диване
малый лет двадцати, довольно красивый, черноватый,
с длинными, густыми волосами,
с черными большими глазами,
с маленькими поползновениями
на бакенбарды и бородку.
Купцы спустили очи и пошли
с благоговением и в этом же «бедном обозе» подошли к одной повозке, у которой стояла у хрептуга совсем дохлая клячонка, а
на передке сидел
маленький золотушный
мальчик и забавлял себя, перекидывая
с руки на руку ощипанные плоднички желтых пупавок.
На этой повозке под липовым лубком лежал человек средних лет,
с лицом самих пупавок желтее, и
руки тоже желтые, все вытянутые и как мягкие плети валяются.
Мой друг, студент Спиридонов, тогда
маленький мальчик, в черной траурной рубашке, пришел к отцу, чтобы поцеловать его
руку и взять
на сон его благословение, но отец его был гневен и суров; он говорил
с одушевлением ему: «Будь там», и указал ему вместо дверей в спальню —
на двери в залу.
И вдруг взгляд её упал
на странную фигурку, стоявшую перед окном, Это был
мальчик лет двенадцати, смуглый, черноволосый,
с лукаво бегающим во все стороны взором. Он смотрел во все глаза
на Тасю и смеялся. Что-то неприятное и отталкивающее было в его лице. Видя, что сидевшая
на подоконнике девочка обратила
на него внимание, он запустил
руку в карман и, вытащив оттуда что-то серое и
маленькое, посадил к себе
на плечо. Тася увидела, что это был совсем ручной серенький мышонок.
Фекла ведет его в чащу и, пройдя
с четверть версты, указывает ему
на брата Данилку. Ее брат,
маленький, восьмилетний
мальчик с рыжей, как охра, головой и бледным, болезненным лицом, стоит, прислонившись к дереву, и, склонив голову набок, косится
на небо. Одна
рука его придерживает поношенную шапчонку, другая спрятана в дупле старой липы.
Мальчик всматривается в гремящее небо и, по-видимому, не замечает своей беды. Заслышав шаги и увидев сапожника, он болезненно улыбается и говорит...
Они миновали ряд комнат,
маленьких, уютных, уставленных простой, но изящной мебелью. Дети
с любопытством разглядывали все, что попадалось им
на пути. Одна только бледная белокурая девочка шла, ни
на что не глядя, под
руку с отцом и, казалось, не обращала внимания
на окружающую ее обстановку. Зато
мальчики шумно восторгались всем, что попадалось им по пути. Все казалось им так ново, интересно и мило.